Одна из улиц Глазова в начале ХХ века, из фондов Глазовского краеведческого музея Из «Секретных записок» глазовского исправника
Продолжение, начало читайте здесь: https://glazovlife.ru/?p=75126
А МУЗЫКАНТЫ НЕ ИДУТ…
5 апреля 1871 года уездный исправник Игнатий Подерин сообщает вятскому губернатору о небольшом скандале, случившемся на одном из танцевальных вечеров в Глазове. В XIX веке балы, маскарады и танцевальные вечера были наиболее популярным способом приятного времяпрепровождения, причем не только у аристократок, но и у жен и дочерей городских купцов и мещан. Исправник писал:
«2-го числа сего апреля дежурный старшина здешнего клуба мировой посредник господин Настич, пригласив повесткою на танцевальный вечер, не позаботился пригласить музыкантов». Тогда одна из собравшихся дам, жена глазовского купца Жевлакова, подойдя к Настичу, вежливо спросила его:
– Василий Васильевич, вы пригласили нас в клуб на танцевальный вечер, а музыкантов нет. Ведь это над нами насмешка.
На это Настич, не вставая из-за карточного стола, небрежно ответил:
– А что же мне делать, я послал за музыкантами, они не идут.
Дама возразила:
– Не наша же в этом вина.
В ответ мировой посредник весьма «неделикатно» заявил:
– Подождите, я буду играть на губах, перебирая пальцами по губам своим.
Такой ответ Настича, по словам исправника, «заставил всех дам разъехаться из клуба по домам. Потом оказалось, что г. Настич не платил музыкантам денег, поэтому они и не желали играть».
В царствование императора Александра II мировой посредник отвечал за состояние дел в окрестных деревнях и был посредником между крестьянским миром и государством. Этот чиновник утверждал избранных сельским сходом волостных старшин, старост и других должностных лиц, строго следил за их работой и имел право подвергнуть их наказанию или отрешить от должности.
В ГОРОДСКОМ КЛУБЕ
Как правило, в Глазове того времени танцы и маскарады проходили в каменном доме на улице Вятской, недавно возведенном городскими купцами братьями Колотовыми. Этот красивый двухэтажный особняк выходил полукруглым фасадом с балконом изящного чугунного литья прямо на Соборную площадь.
На 1-м этаже купец второй гильдии Иван Колотов держал большой магазин привозного виноградного вина – ренсковый погреб. А другой брат, купец Петр Колотов, сдавал комнаты на 2-м этаже городу под общественное собрание. Там проходили съезды судов, проводились праздничные вечера и концерты, играли спектакли. Для посетителей там же работала небольшая закусочная – буфет.
Как сообщал в Вятку Игнатий Подерин: «4-го числа сего апреля, поздравляя с днем Ангела протоиерея здешнего собора г. Стефанова, мы все согласились собраться в тот же вечер в клуб на танцевальный вечер и выпить по бокалу вина за здоровье Государя императора.
Между тем, утром этого же дня, я, помощник мой Кастальский и непременный заседатель Кунаев приглашены были повестками судебного следователя 1-го участка здешнего уезда Соколова прибыть к нему в 7 часов вечера в качестве обвинителей в поступках, учиненным состоящим под надзором полиции Стефановским».
Закончив все дела у следователя, полицейские втроем в 10 часов вечера явились в клуб, где «танцевали уже первую кадриль». По окончании танца мировой посредник Настич, исполнявший обязанности старшины и распорядителя в клубе, вместе с дежурным старшиной мировым посредником Сунгуровым, предложил исправнику: «А мы сей час, до начала танцев, выпили шампанского за здоровье Государя Императора. Не хотите-ль выпить, пойдемте в буфет!»
Однако исправник, после уже давно провозглашенного при всей публике тоста за здравие царя, счел неуместным приглашение распорядителя Настича. К тому же в буфете полицейский, по его словам, бывал довольно редко, и он лишь вежливо поблагодарил мирового посредника за столь лестное приглашение.
СЕМЕРО ОДНОГО НЕ ЖДУТ!
Час спустя распорядители неожиданно подступили к исправнику с вопросом: почему он так и не соблаговолил выпить с ними шампанского? На что полицейский ответил, что ему очень прискорбно, что он «лишен был счастья» выпить при всех «за здоровье государя заздравный бокал вина».
На эти слова Настич, «будучи отчасти хмельным», сердито ответил: «Семеро одного не ждут, я не намерен ждать, когда вы назначите время провозгласить тост. Я не менее вас сочувствую Государю!».
По словам исправника Подерина, этот неприятный разговор он счел необходимым прекратить. «В это время подошло много мужчин и дам, и каждый из них публично заявил, что просили г. Настича подождать с тостом, пока приду я и прочие чины, так как во время тоста, в 9 часов вечера, многих еще не было в клубе. Но он, Настич, на это сказал, в том же тоне, подстрекаемый Сунгуровым: «Я распорядитель, а потому и имею право это сделать, не спрашиваясь никого».
В 12 часов я с семейством своим выехал из клуба, а господа Настич, Сунгуров и еще несколько человек кутили в клубе до 7 часов утра сего 5 апреля».
О ПРОИСШЕСТВИЯХ В ГЛАЗОВЕ
12 апреля исправник просит губернатора разрешить ему давать читать газету «Правительственный вестник» арестантам, находящимся в здешнем тюремном замке, так как при библиотеке замка книг очень немного.
Жизнь в маленьком уездном городке течет тихо и размеренно. Порой доклад исправника Подерина на имя губернатора ограничивается одной, но емкой фразой: «Имею честь донести Вашему Превосходительству, что в течение минувших дней никаких особенных происшествий не было».
Но летом 1871 года случаются сразу несколько событий городского масштаба. Сначала 17 июня единственный на весь Глазов городовой и земский врач Масленников, «оставив заведываемую им городскую земскую больницу и всех в городе больных, выехал в Вятку, и все больные оставались несколько дней без врачебного пособия».
Затем пристав 3-го стана Глазовского уезда сообщает исправнику, что мировой посредник 2-го участка Иванов «с 10 по 23 число этого месяца находится в нетрезвом состоянии и, проживая все время у священника села Балезино г. Шкляева, не принимает никакого участия в привидении в порядок делопроизводства и денежной части сгоревшего 13-го июня Юлдырского волостного правления.
20 июня рядовой здешней уездной команды Лазарев, продав некоторые казенные вещи, в том числе и сапоги, бежал, но был пойман в с. Балезино на первой станции от г. Глазова. А 24 числа сего же месяца рядовой этой же команды Жуланов, отправясь за город, версты за две, на другой день усмотрена на берегу реки Чепцы его одежда. А затем на третий день и сам пойман по течении этой реки плывшим уже мертвым».
ГУБЕРНСКИЙ АРХИТЕКТОР АНДРЕЕВ
В тот же день, 24 июня, согласно докладу исправника, в Глазов приезжает младший архитектор Вятской губернии Александр Андреев, а «потому и плотничные работы по достройке новой тюрьмы до приезда его не производились».
Александр Степанович со временем оставит заметный след в истории Глазова и уезда. Он был дворянином и учился в Ярославском благородном пансионе. Затем он с отличием заканчивает Строительное училище Главного управления путей сообщения и публичных зданий в Петербурге и уезжает в Вятку.
В 1851 года Андреев служит в Вятской строительной и дорожной комиссии, а с 1857-го – состоит в должности архитекторского помощника и начальника стола по искусству. В течение многих лет исполняет обязанности епархиального архитектора, Вятского губернского архитектора. Всего Александр Андреев проработает в Вятке более 40 лет. За это время он составит множество проектов зданий различного назначения и будет руководить их возведением.
В число его творений войдут и каменный Митрофановский храм в селе Зура, и пятикупольный Преображенский собор в Глазове. Из-за торопливости строителей и ошибок в расчетах архитектора Андреева осенью 1879 года своды нового городского храма с грохотом рухнут. Но, невзирая на неудачу, Александр Степанович исправит свой проект и к 1887 году успешно завершит возведение глазовского собора.
В 1894-м губернский архитектор Андреев выходит в отставку.
Окончание читайте здесь: https://glazovlife.ru/?p=76230
Глеб КОЧИН
389