Остатки дота О студенческой экспедиции в Смоленскую область в 2010 году рассказывает бывший студент ГГПИ, а ныне – учитель истории
УДМУРТСКАЯ ДИВИЗИЯ
Громко звенит звонок. Студенты-одногруппники толпой вываливаются в коридор и бегут на штурм столовой. Я тихонько выхожу в коридор, сажусь за стол в фойе и достаю потрёпанную книжку. В руках у меня работа М. Лямина «Четыре года в шинелях». Сам автор из Удмуртии, и книга – это его ветеранские воспоминания о славном пути 357-й гвардейской дивизии, сформированной на территории Удмуртии. Формировалась дивизия во многом как национальная, удмуртская. Читаю её неспроста. Наш путь лежит в посёлок Сычёвка Смоленской области, туда, где дивизия зимой 1942 года приняла боевое крещение.
Экспедиция эта особая, сборная по составу, мы выезжаем совместно с другим отрядом. Рейд краткосрочный, на 5 дней, после него все участники присоединятся к своим основным отрядам. От нашего отряда высылается 3 человека.
НА 5 ДНЕЙ
Поезд, плацкартный вагон до Твери, верхнее боковое место, вечно спящий сосед внизу, из-за которого пришлось есть в тамбуре, сутки пути. Мы в Твери, ночь провели на вокзале, утром завтрак из бутербродов, и первым автобусом уезжаем в Сычёвку. Выходим на остановке, а через час подъезжает уазик-буханка. Из кабины выскакивает советский солдат времён Великой Отечественной, в кителе, гимнастёрке, штанах-галифе. Знакомимся, зовут его Дима, в поиске давно, кроме этого, он ещё и ролевик-реконструктор. Он отвозит нас в деревню Караваево, где мы и размещаемся, знакомимся с ребятами другого отряда и нашим командиром на ближайшие 5 дней. Администрация предоставила комнату в клубе, здесь тепло, сухо и есть где сушить одежду. Вечером изучаем оперативные сводки военных лет и ложимся спать. Впереди у нас ещё 4 дня.
ПЫЗИНО
Мы собрались, нам троим даётся задача прочесать территорию вдоль реки Яблонька и определиться с характером работы. Сейчас мы находимся в районе, откуда началось наступление нашей дивизии. Их задача состояла в том, чтобы захватить деревню Пызино и продолжить наступление на Сычёвку. Но наши с трудом дошли до Пызино, захватили его окраину и были выбиты. По книге знаю, что здесь развернулись ожесточённые бои, у дивизии не было поддержки танков и авиации, мало артиллерии. Немцы хорошо укрепились, у них всего в достатке.
Наш путь тоже лежит на Пызино, теперь я прекрасно понимаю, почему наступление провалилось. До Пызино 2 км мы идем по абсолютно плоской равнине, на которой лишь местами располагаются отдельные деревья и кусты ивняка. Прятаться негде, это атака в лоб, и наших обстреливают из стрелкового оружия, из орудий и миномётов, а под конец немецкие самолёты на бреющем полёте расстреливают солдат из пулемётов.
Мы доходим до деревни. Пызино весной 2010 года – это деревня, расположившаяся по обе стороны реки, нежилая, дома заброшены, живёт здесь лишь одна бабушка. Переходим реку по мосту и исследуем территорию вдоль рек. Здесь кругом одинаковая равнинная местность с редкими пологими холмами, поля заброшены, но раньше они распахивались, поэтому металлоискателем почти ничего не находим. Территория после боёв осталась за немцами, а они люди расчетливые, дали приказ, и местные жители сволокли тела погибших с этих огромных полей в ближайшие воронки и закопали, дабы по весне не было эпидемии. Несколько лет назад в Пызино, в воронке на окраине деревни, которую использовали как яму для мусора, поисковики обнаружили останки 70 бойцов.
Мы до вечера обследуем территорию, но ничего интересного не находим. На обратном пути разразилась гроза, мы бредём под дождём в лагерь. В клубе тепло и сухо, одежду развешиваем для просушки и ужинаем. Вечером к нам приходит местный парень и сообщает, что на поле находил воронку, раскопанную черными поисковиками. Завтра он обещает отвести нас на место.
НИ СОВЕСТИ, НИ ЧЕСТИ
На следующее утро он ведёт нас к той воронке. Располагается она посреди чистого поля, в 3 км от Пызино. Здесь наступали наши соседи – части кировчан.
Подходим к воронке, и худшие опасения подтверждаются. Воронку вскрывали черные копатели, они собрали все вещи, крупные кости наскоро сложили в мешки и закопали в яме неподалёку. А мелкие кости валялись в самой воронке и вокруг неё, лежали в отвалах. Вот она, благодарность преданных потомков. Видимо, для многих сейчас деньги превыше долга и памяти.
Чтобы разработать воронку, надо снаряжать полномасштабную экспедицию, мы, 8 человек, за 2 дня ничего не сделаем. Основные останки мы извлекаем, примерно по костям пересчитываем количество человек, а здесь их под 30, и, запаковав их, создаём новую прихоронку в 100 м от воронки. Летом поисковики приедут сюда, соберут все останки и передадут их местным властям. А пока же мы сделали все, что могли.
СЛЕДЫ БОЕВ
Возвращаемся в Пызино, заходим в один из старых домов – здесь нет пола и потолка, выпилены окна, но есть стены и крыша над головой. Разводим костёр, варим суп, обедаем. Оставшуюся часть дня исследуем воронки, но ничего больше не находим. К исходу дня посреди поля обнаруживаем большую воронку, заполненную водой. В ней живёт одинокий бобр. До ближайшей реки километра два, но его это не смущает. Вот так природа гармонично использует всё наследие войны.
Когда идём домой, на полпути к Пызино обнаруживаем остатки железобетонного дота. Стены его толщиной в метр, но он разрушен либо подрывом, либо попаданием авиабомбы. А ведь он стоял на пути нашей дивизии, из него когда-то в упор обстреливали наших солдат.
Вечером подробно изучаю сводки с мест боёв. Сражение здесь шло жесточайшее, по сводкам – огромные потери и с той, и с другой стороны. Утром мы втроём выходим в путь, остальные остаются в клубе, они сегодня проводят урок мужества для местной молодёжи.
А наша задача – обследовать бывшие поля за воронкой, которую осмотрели вчера. Идти приходится долго и упорно. Поля огромные, ветер здесь дует без конца. Исследуем пару воронок, но они пустые. Потом находим остатки двух дотов – и тоже ничего. Форсируем ручей и выходим из оврага на ровное поле. Здесь находится небольшое захоронение наших бойцов. Оно обнесено забором, внутри стоят 2 креста и лежат каски. Всё заросло травой, памятники не покрашены, видимо, местные жители давно здесь не были.
ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ
Идем дальше и обнаруживаем противотанковый ров, дальше идут ряды траншей и одиночные окопы. Пройдя через перелесок, упираемся в реку, дальше не пройдёшь. Начинается сильный дождь, и мы возвращаемся домой. С горечью смотрю по сторонам, столько моих земляков полегло, пытаясь отвоевать эти земли у фашистов, а теперь они пустые, поля заброшены и не вспахиваются, деревни на грани вымирания.
Вечером едем в Сычевку, где на местном мемориале на одной из братских могил устанавливаем памятный камень с именами двух бойцов, которые были найдены поисковиками в прошлую экспедицию, и чьи личности удалось установить. На обратном пути проезжаем рядом с урочищем, бывшей деревней Карабаново. Здесь в 1942 году насмерть стояла 4-я артиллерийская батарея нашей дивизии, совершив свой знаменитый подвиг, выдержав несколько атак немецких частей и уничтожив несколько десятков танков и несколько сотен пехотинцев. А сейчас тут простая пустошь, и ничего не напоминает о былых боях.
Завтра нам пора собираться, ребята отвезут нас к нашей основной группе. Разведка проведена успешно, летом поисковики из Ижевска приехали на место и подняли останки 42-х бойцов Красной Армии. Прощай, Смоленская земля. Поклон вам, земляки-удмурты, и вечная память.
Послесловие. В зимних боях 1942 года 357-я стрелковая дивизия вела наступательные бои в направлении Сычёвки. Дивизия попадает в окружение, и, понеся огромные потери, вырывается из кольца. В этих первых боях, получив боевое крещение, она потеряла более половины личного состава, несколько тысяч человек и сейчас числятся пропавшими без вести.
Сергей РУССКИХ
265