Своими воспоминаниями о лучшей подруге детства делится глазовчанка Фина Дмитриевна Пыхтеева
У каждого из нас своя дорога сквозь года, и тянется она до горизонта. А пока я до него не дошла, поделюсь впечатлениями своего детства.
В памяти навсегда остались суровые 40-е, 50-е. Беда, нужда, обреченность и смерть врываются в дверь, не спрося. И в мире становится темно, хотя во дворе светло.
КРИСТЯ – МОЯ ПОДРУГА
Она осталась сиротой с трех лет. Отец погиб под Сталинградом, мать умерла от голода. В деревне Яр Ярского района на красивом берегу реки Чепцы стоял старенький домик. В нем жила Кристина со своей сестрой Ниной, которой было 16 лет. Залюбуешься… Кристя так была хороша и внешностью, и характером. Вся она сверкала, как крепкая оранжевая тыква на солнце. Густые каштановые волосы спускались до плеч. Улыбка не сходила с лица.
Летом взрослые работали на поле, дети оставались дома одни. С 6 лет мы находили себе занятие. Иногда на завалинке лепили из глины кукол. Руки, ноги были в цыпках. Диву даешься, как Кристя была изобретательна! Сестра, уходя на работу в поле, дом закрывала на замок. Но Кристя легко входила через окно и выходила так же легко, прихватив из дома что-нибудь съедобное. При этом большую часть куска давала мне. Я была мала ростом, хиленькая, едва успевала за ней бежать. В роще находили ягоды, на лугах собирали съедобные травы. Тащили домой пиканы, щавель, мохнатики. На поле собирали колоски зерновых культур. Она быстро передвигалась босиком по стерне, даже не замечала, как оставляла за собой кровавый след. Иногда вскарабкается, как обезьяна, на черемуху и кричит сверху: «Финук (она меня так называла), вытяни платок, лови ягоды».
Великая радость была на реке. Мы ловили мелкую рыбу, вытянув единственный белый платок у Кристи. При этом воображали, что тянем невод с крупной рыбой. В жару купались, ныряли. Не раз и тонули, тогда река была многоводной с опасными водоворотами. Однажды, купаясь в чем мать родила, я поранила ногу. «Тьфу! – сказала подруга. – Комар укусил!» И тут же сорвала лист подорожника, приложила к ране, затянула белым платком. Хотя он уже не белый был, а серенький, истасканный в наших походах.
ХОЗЯЙКА
Была у подруги коза Машка и две курочки. По кудахтанью она определяла: «Ага, снеслись! Приготовь платок, стой внизу, я с сеновала скину яйца!» Я исправно выполняла ее команды. Сделав небольшую дырку в скорлупе, мы тут же вытягивали языком содержиимое.
С 7 лет она сама доила козу. Подоит в ковшик и тут же опустошит его. Вечернюю дойку оставляла сестре Нине. Иногда Машка капризничала, убегала от нее. А платок всегда был под рукой. Затянет рога платком, привяжет к изгороди. Коза понимает: хозяйка строгая, стоит, не шелохнется.
Как-то во двор забрел соседский козел «женихаться» к Машке. Кристя подумала, что он обижает козочку, со всего маха огрела палкой жениха по спине. Но и козлик не сплоховал – ловко развернулся и ударил рогами девочку в бок. Обошлось…
ИЗУЧАЕМ ЯЗЫК
Суровая зима. Мы сидим на печке. Взрослые, уходя на работу, нас закрывали на замок. А так хотелось взглянуть на улицу. Окна, как шубы, снежно-ледяные. Чугунный утюг прикладывали к стеклу, снег чуток таял, открывалась крошечка пространства.
Детство – малограмотная пора, когда учишься мыслить и понимать мир вокруг себя. Кристина не знала русского языка. Я стала учить ее. Сама научилась от старшей сестры Марии, которая в годы войны преподавала историю в деревне Качкашур. Домой на выходные в Яр приходила пешком.
ПОЖАР
Июль. Жара. Деревня пуста. Взрослые и подростки в поле. Детского сада не было, вся малышня на улице и во дворах. Мальчики спрятались под крыльцом дома, набрали сухой травы, разожгли костер. Мгновенно огонь охватил дома, покрытые соломой. Пожар заполыхал. Хлопья огненной соломы перелетали на крыши других домов. Когда люди прибежали с поля, тушить было уже нечего. За небольшим прудом уцелела одна улица. Жители всех погорельцев приютили. Теперь это была единая семья. Молодая одинокая женщина Анна взяла к себе Нину с Кристей. Муж ее воевал, а детей родить она не успела.
ПОПРОШАЙКИ
В 1947 году мы с подругой пошли в школу. Хорошо, от дома до школы 1 километр. Всегда останавливались на перроне станции Яр. Ожидали пассажирский поезд. А вот и он. Из вагонов выходят люди, пока паровоз стоит. Бегут за водой дальше к киоску. «Пошли! – скомандовала подруга. – Проси у той женщины так: подайте Христа ради!»
Кристину как ветром унесло. Я стояла молча, не могла так канючить. И все же некоторые пассажиры понимали мое состояние – то в руку, то в карман пихнут какой-то кусок. Тут появляется мое солнышко, все сияет. «Будем сыты, – говорит она, – по дороге домой всё умнём».
А не тут-то было… Ни кусочка не успели попробовать. За водонапорной башней наблюдали за нами беспризорники. Их тогда много было. Налетели на нас, как коршуны, опустошили карманы. Я плакала, а Кристя – нет. Она смотрела в небо и уже вырабатывала план на завтра.
БЫК
50-е… Сестра Нина часто кашляла. На поле уже не выходила. Председатель колхоза определил ее в пастухи. В деревне была большая ферма. Завезли коров. Среди них был пестрый бык. Его все боялись.
И потекли дни за днем, ночь за ночью, серенькие, настороженные. Колхозники работали от зари до зари. Нина пасла коров, помогала вечерами дояркам. Надои молока увеличились, сдавали государству. Еще прошел год…
Мальчики играли на улице. Вдруг появился бык. Кидая копытами землю, неистово издавая звуки, погнался за ребятами. Нина встала на пути… Бык забодал ее до смерти.
Осталась Кристя с Анной. Мамой не звала, но понимание между ними было полное. Анна гладила шершавой ладонью шелковистые волосы девочки и говорила: «Доченька моя, ты у меня сильная не по годам. Не видела твоих слез, уныния. Наверное, тебя при рождении 19-го января Боженька окрестил, придал силу. Вот морозы тебя закалили». Такие слова – любовь, надежда, радость – побеждают горе, светом озаряют пространство там, где ты живешь.
СЛЕДЫ ВОЙНЫ
Из госпиталей возвращались фронтовики. И вот на пороге дома Анны появился муж без левой руки, а рядом – молоденькая девушка. Делать нечего. Без лишних слов пригласила в дом. Не время ссориться.
Однажды Кристя на реке за ивами заметила фронтовичку. Девушку звали Катей. Она, обнаженная, низко склонившись над водой, мыла голову. Ужас охватил Кристю. Она быстрым шагом поднялась на крутой берег, села, перевела дух и поняла, какой жалости и внимания заслуживает эта девушка. Швы от ран были по всей спине и на голове. С этого дня отношение к Кате в семье изменилось. Она и мужа Анны спасла. «Вот оно как», – сказала Кристя. Ходила за ней, как за ребенком, делилась последним куском.
Вскоре в семье родился мальчик. Назвали его Федей. Анна оберегала Катю. Все тяготы по хозяйству брала на себя. Но больше всего она любила Федю. Это же продолжение мужа.
Как-то, вернувшись из школы, Кристя услышала стон. За печкой на железной койке металась в горячке фронтовичка. Порой ясно так кричала: «Потерпите, миленькие, я перевяжу раны, только не умирайте, отправлю в госпиталь». Дома больше нет никого. Кристя заметалась по дому, кричала первый раз в своей жизни, просила помощи. Прикладывала холодное полотенце на лоб.
Спасти Катю не удалось, к утру утихла навсегда. Люди на похоронах плакали, причитали: «Сколько наград-то у нее, а мы и не знали». Анна берегла награды Кати и мужа на полочке за образами.
Недолго ходил по мирной земле и муж. Он умер тихо, незаметно в сарае на чурках дров, топор сполз с руки. «Знать, пересилил себя», – говорили одни, другие жалели Анну. Как писал Флор Васильев:
Жизнь рождается, жизнь умирает.
Золотые мелькают деньки.
Кто-то снова судьбу выбирает
Наудачу и с лёгкой руки.
КРИСТЯ ВЫБИРАЕТ ПУТЬ
«Я уеду, – сказала мне Кристя. – Мне уже 17 лет. Хочу жить так, как я хочу. У каждого из нас должна быть цель в жизни. Я выбираю новую жизнь».
«А как же я?» – говорю ей. «Хочешь, поедем со мной на освоение целинных и залежных земель. Сейчас вся молодежь страны едет», – сказала Кристя и уехала. В деревню не вернулась. Да и куда, к кому? Там, возможно, нашла свое счастье. А я поступила в Глазовский пединститут. Пути наши разошлись…
Но в моей памяти эта хорошенькая девочка с ямочками на щеках и веселой улыбкой осталась навсегда. И сейчас, на закате лет, я вижу её образ. Как она умудрилась на все удары жизни оставаться стойкой и доброй. Как много раз настигали ее разочарования и обиды, горе, страдания. И все же она не поддалась унынию и злобе. Наверно, в тайнике души хранила запасы безошибочной любви, доброты, радости и веры в будущее. Наверное, Родина начинается с таких, как Кристина. А мы живем, соизмеряя годы прошедших дней и будущих веков.
Фина ПЫХТЕЕВА
110