Вятские типы, открытка начала ХХ века В России первое упоминание о винокурне встречается в Вятской летописи, где говорилось о существовании таковой в городе Хлынове (Вятке) в 1374 году
ВЯТСКИЕ ВИНОКУРЫ
В русском языке процесс получения спирта именовали как «курение вина» и «сидение вина». Отсюда происходят понятия «куреное вино» и «сиженое вино». Получаемый при перегонке спирт было легко перевозить с места на место, а при разбавлении его водой получался известный всем горячительный напиток.
В Московском царстве источников для пополнения вечно полупустой государевой казны было мало, а продажа «огненной воды» в казенных кабаках приносила немалый доход. Поэтому в России неоднократно вводят «винную монополию». Она представляла собой исключительное право государства или отдельных лиц на производство и сбыт спиртных напитков. В 1696 году Петр I снова учреждает госмонополию на алкоголь. Но уже в 1716-м царь ее отменяет и вводит свободу винокурения в России, обложив производителей пошлиной. При этом правом на винокурение пользовалось только привилегированное сословие – дворянство.
В исторической хронике говорится: «Дворяне обязаны были брать и поставки вина в казну, которая производилась по подрядам. Если подрядчик брался доставить вина менее требуемой пропорции, то недостающее количество пополнялось с казенных винокуренных заводов. Держать откуп предоставлялось одному только купечеству».
Казенная палата заключала контракты или договоры с откупщиками сроком от 1 года до 4. Откупщик был обязан продать по зафиксированной цене только определённое количество спиртного. Но затем он имел право установить свой тариф сверх договорной цены, и разница, естественно, шла ему в карман. Откупщик мог приобрести вино и в других винокурнях и торговать им по своим ценам. На винных откупах огромные состояния зарабатывали как купцы и промышленники, так и столбовые дворяне.
В 1840-50-е годы доля поступлений в казну от питейной торговли составила 46 % от всех налогов и податей, собираемых в Российской империи. В конце XVIII века в Вятской губернии, кроме 3 казенных, работали еще 6 частных винокуренных заводов. Кроме них, на юге Вятской губернии имелись 16 маленьких винокурен, принадлежавших дворянам. «Курение вина производилось помещиками для домашнего обихода и притом в известном количестве, то есть не более 30 ведер в год на каждой винокурне». В 1801 году в Вятской губернии уже действуют 18 винокуренных заводов, а к 1868-му их число доходит до 31.
КУМЫШКА
Помимо дворян, винокурением занималось и удмуртское население Вятской губернии. Среди инородцев издавна было принято проводить ритуальные праздники с употреблением довольно крепкого алкогольного напитка – кумышки.
Ее удмурты готовили сами. Чугунный или медный котел наполняли приращённым в темноте ржаным зерном, вымоченным в течение трех суток, а затем высушенным на печи до состояния хруста на зубах. Подготовленное зерно заливали водой и варили в котле, накрытым другим большим котлом, чуть смещенным в одну сторону. Постепенно со стенок верхнего котла конденсат стекал в подставленную посудину. Емкость с кумышкой шла по ритуальному кругу, где каждый – и старый, и малый – был обязан отпить хотя бы глоток горячего хмельного напитка.
В 1802 году, по словам историка, распоряжением императора Александра I: «Крестьянам-удмуртам дозволено было выкуривать для их домашнего употребления кумышку, которая бы по своему качеству соответствовала тонкой браге. Этим предоставленным правом вотяки впоследствии стали злоупотреблять. Вместо кумышки они начали приготовлять настоящее хлебное вино и распродавать его в среде русского населения. Таким образом, вотяки, обитая в местах лесистых, а потому и недоступных для обыкновенного полицейского надзора, беспрепятственно стали заниматься корчемством в ущерб государственного интереса.
Для пресечения сего злоупотребления 10 сентября 1818 г. состоялся указ Правительствующего Сената, по которому отнято было у вотяков право на приготовление для себя кумышки, с дозволением, впрочем, им, как и всему русскому населению губернии, варить для себя пиво и брагу». Впрочем, невзирая на все указы, удмурты упорно продолжали тайком гнать и распивать кумышку на своих праздниках.
КОКМАНСКИЙ ЗАВОД
До середины XIX века во всем обширном Глазовском уезде не имелось ни одного винокуренного завода. Только к лету 1850 году жена почетного гражданина 1-й гильдии купеческого сына Петра Гусева и дворянка Софья Карловна на собственной ее земле, состоящей в Глазовском уезде, в Кленовской волости, строит большой завод «со всей деревянной и металлической посудой на выкурку вина».
Этот завод находился в 80 верстах от Глазова при впадении реки Кокманки в Пестерь. Больше 100 лет назад здесь простирались обширные угодья площадью в 1970 десятин, принадлежавшие купчихе-дворянке Софье Гусевой. Этот лес в изобилии снабжал ее завод дровами и строительным материалом.
По словам глазовского учителя Владимира Шестакова, хлеб для перегонки на заводе скупался в Глазовском и других уездах. Часть зерна доставлялась местными купцами из Глазова. В 1857 году спирт из Кокмана поставлялся в казенные винные магазины Санкт-Петербургской, Архангельской, Вологодской и Вятской губерний.
В 1859 году при Кокманском заводе, помимо хозяйки, раз в год приезжавшей из города Слободского, проживали винокур и его помощник – оба из немцев-колонистов из Саратова, а некий «саксонский подданный» из Германии служил сторожем при конторе.
Кроме того, при винокуренном заводе числились 29 работников и 4 женщины. Из них четверо мужчин служили при конторе, один работал садовником, а 19 были ремесленниками – кузнецы, плотники, печные мастера, столяры и медники. Время от времени там трудилось до 80 временных рабочих из числа крестьян Глазовского, Вятского и Нолинского уездов.
По масштабам Глазовского уезда Кокманский завод был весьма солидным предприятием. Шестаков писал: «Предприятие размещалось в деревянном здании. Устройство в нем очень сложное: находятся 3 водяные мельницы, из которых образовались паровики, отличающиеся особенным механизмом. На этом заводе большей частью выкуривается спирт, также вино». Выкуркой вина на Кокманском заводе занимались не круглогодично, а от 90 до 120 дней в году.
ЗАВОД ПРИ КУПЦЕ КОНОНОВЕ
В 1862 году завод приобретает купец 1-й гильдии и почётный гражданин города Бронницы Московский губернии Иван Алексеевич Кононов. При нем Кокман становится самым прибыльным среди всех винокуренных заводов Вятской губернии. В 1865 году там трудились 97 служащих и 210 чернорабочих из крестьян. А спустя 5 лет персонал предприятия состоял из одного мастера, семи слесарей, кузнецов, механиков и рабочих, чье число доходило до 200 во время винокурения и сокращалось до 50 в прочее время.
В 1863 году тщанием купца Ивана Кононова при заводе была построена Спасская церковь – «зданием каменная, с деревянной временной колокольней». В приход храма с обитателями завода были причислены и жители окрестных деревень-починков. При заводе были открыты школа и аптека.
Принято считать, что именно тогда, с 1864 по 1871 год, на Кокманском заводе трудился уроженец города Вены инженер-технолог Леонард Августович Книппер, родом из эльзасских немцев. В сентябре 1868-го в семье инженера на свет появляется дочь Ольга. В 1870-1871 годы Книпперы переезжают из Глазовского уезда в Москву.
В будущем Ольге Книппер суждено было стать ведущей актрисой Московского художественного академического театра. Она первой исполнит главные женские роли во всех пьесах Чехова. В 1901 году Ольга Леонардовна становится женой писателя.
В 1881 году при Кокманском заводе также действовали смолено-скипирдарное заведение и мукомольная паровая мельница с двумя машинами, моловшая зерно для винокуренного производства. Кроме выгонки спирта, на заводе в 1876 году начинают отливать оконное стекло, бутыли и другие хозяйственные изделия. Только в 1881 году здесь было выпущено 2 304 ящика стекла и 182 860 штук стеклянной посуды.
Ввиду резко поднявшихся цен на зерно Кокманский завод перестает курить спирт и продолжает выпускать только оконное стекло. Однако еще в 1870 году в соседнем селе Валамаз купец первой гильдии Лазарь Матвеев из уездного города Уржум открывает новое стекольное предприятие. Валамазский завод оказывается куда более успешным, и в начале ХХ века стекольный завод в Кокмане, не выдержав конкуренции, закрывается совсем.
Заброшенные корпуса завода со временем будут разграблены и придут в негодность. Вплоть до первой мировой войны здесь работала лишь лесопилка на водяной тяге. Сам заводской поселок становится обычным селом, затерявшимся среди заповедных лесов Кокманской стороны. В наши дни на месте завода находится сельское поселение Кокман Красногорского района Удмуртской Республики.
Продолжение читайте здесь: https://glazovlife.ru/?p=57053, https://glazovlife.ru/?p=57334.
Глеб КОЧИН
249