Отдых в окрестностях Глазова, начало ХХ века Из записок заведующего Глазовским райфо Ивана Малыгина
В ОТВЕТЕ ЗА ВСЁ!
Как вспоминал Иван Малыгин, в 1930-е годы его усилия, как руководителя Глазовского районного финансового отдела, по защите законов советского государства: «То и дело встречались определенным кругом лиц в штыки: ведь союзное правительство возложило такой контроль на наши органы прямым приказом. Санкции для нарушителей сметной и штатной дисциплины были, кстати, суровы – закрытие счета в Госбанке, а ведь это равносильно перекрытию кислорода.
Первым подобным серьезным нарушителем оказалась сплавная контора: допустили перерасход фонда зарплаты, штатные излишки. С ними обошлись внушением, этого оказалось достаточно, чтобы устранить ошибки. Иначе повел себя с нашей ревизией главный бухгалтер льнотреста, где как раз финансовые вольности были особенно заметны. «Не суйтесь со своим уставом в чужой монастырь!» – так было заявлено нам. Пришлось арестовать их счет. Главбух пошел искать управу на райфо в райком партии.
– Снова своевольство! – раздался в телефонной трубке грозный окрик. – Откройте льнозаводу счет!
– Пусть устранят нарушения по штатам.
– Вы свернули льнопроизводство!
– Почему упрек в адрес райфо? Поощряете прямое беззаконие управляющего трестом, главного бухгалтера? Нарушения весьма серьезные, надо помогать, а не мешать.
– Вы за все ответите, Малыгин!
«А вы?» – вертелся у меня на языке вопрос, но трубку уже бросили. И в отделение Госбанка последовал приказ из прокуратуры: открыть счет льнотреста. Там, разумеется, отказали. Тогда меня вызвали в райисполком, секретарь которого наконец-то выслушал мои претензии к тресту и заключил, обращаясь к тамошнему главбуху, что сидел, насупясь, тут же: все сделано райфо законно и разговаривать дольше не о чем. Нарекания ему пришлось вытерпеть, нарушения устранить. Но какой же ценой доставались мне все эти, с позволения сказать, победы?»
ОТДЫХАТЬ НЕ ВРЕДНО
Несколько раз зав. райфо Малыгину, чтобы защитить закон, приходилось вставать на пути председателя Глазовского районного исполкома Возмищева. Особенно серьезным оказалось их столкновение по поводу так называемого дома отдыха.
По словам Ивана Павловича: «Ниже от Глазова по Чепце был живописный прудик: цветущая луговина, березовые рощи… Рыбы в пруду – руками черпай! Звалось это место Калужихой. Было оно облюбовано гостями из области для укромного отдыха, где и ухи похлебать под рюмочку-другую, и предаться иным житейским радостям сам Бог велел. Вот и помечтал как-то в присутствии районного начальства немалый ижевский чин: тут бы дому отдыха стоять! И уехал.
А наши чиновники этой идеей загорелись и, не откладывая дела в долгий ящик, решили воплотить. На чьи средства строить и содержать, начальство интересовало мало: сделали разверстку между предприятиями и колхозами, кому и сколько внести средств на задуманную стройку. Я, узнав, посчитал это дурной шуткой, но все оказалось серьезней. Предрика (председатель районного исполнительного комитета) Возмищев вызвал меня и приказал немедля перечислить со счета райбюджета четыре с половины тысячи рублей на счет этой стройки.
– Чтоб сегодня же деньги были на этом счете, за стройматериалы пора рассчитываться, понял?
– Не понял, – отвечаю. – Потому что ни в титульном списке этого объекта не видел, ни сметы на него.
– Твое дело – деньги перечислить!
– Мое дело блюсти государственные финансовые интересы, – вспыхнул я. – Ни копейки на незаконную эту стройку не получите!
Лицо Возмищева пошло пятнами.
– Не много ли на себя берешь? – вкрадчиво поинтересовался он.
– Сколько положено! – отрубил я и, вынув из кармана недавнее правительственное постановление, вслух прочитал: «Всякое бессметное и беститульное строительство считать антигосударственным актом, а лиц, финансирующих это строительство, привлекать к судебной ответственности как расхитителей социалистической собственности».
– Знаешь что, законник, убирайся из кабинета! И райфо твоего в этом здании тоже чтобы духу не было! – приказал предрика.
– Сгори у нищего деревня – он в другую перейдет! – усмехнулся я и в тот же день со всем штатом и делами перебрался в полупустое здание госбанка. Я видел, как Возмищев следил из окна за этим переездом мрачный, как черт.
На другое же утро по открытому в госбанке счету я определил, какие организации выделили на левую стройку деньги, выяснил, что с этого счета уже получает зарплату директор будущего дома отдыха. Строительство катилось полным ходом: закупили кирпич, стекло для окон, закладывали фундаменты корпусов. Сообщив обо всем в облфинотдел, не без удовольствия наблюдал, как уже за несколько дней все пришло в полный порядок: закрыт счет, уволен директор, средства возвращены организациям-пайщикам. Вот так и не стала Калужиха домом отдыха для наезжих тузов».
ПРОКУРОРОВ МОСТ
Но что говорить про самоуправство районного начальства, если порой в этом же был повинен и сам местный прокурор?
Однажды, по словам Ивана Малыгина, в конце сентября после долгих холодных дождей дороги превратились в топкое непроходимое месиво: «Возвращаюсь в город из Адамского сельсовета через деревню Солдырь. И лошадь, и повозка, и сам я представляем комья грязи разной величины. От Солдыря до речки Пызеп на протяжении двух верст по обочинам лежат груды гравия: готовился он на дело, да помешала непогода. Навстречу мне в пролетке движется из Глазова районный прокурор – мрачный, раздраженный, он едва кивает в ответ и следует в сторону Солдыря, где, оказалось впоследствии, и расплескал свой гнев нежданным образом.
Оказывается, вконец недовольный дорогой, он собрал в Солдыре членов сельсовета и приказал немедленно замостить гравием дорогу, признав прямым вредительством: на дороге месиво грязи, а материал пропадает втуне. Дело подневольное, вывели народ с лопатами, гравий перекидали на дорогу, где он и утонул в глиняной жиже.
Узнав об этом, техник-строитель Шамшурин, страшно расстроившись, повел себя принципиально, настояв на обсуждении действий прокурора на заседании райисполкома, где и обрушил на «око государево» массу обвинений. Где видано, чтоб стройматериал, подготовленный на другие цели, засевали в грязь – дорога от этого стала еще непроходимее! Какое имел право прокурор чинить самодурство, вмешиваясь в дела, в которых он ровно ничего не смыслит, которые ему не подведомственны? Он что, местный царек, сам закону неподвластный? Так вот: за превышение власти и самовольство следует его с работы снять, отдать под суд, взыскать стоимость ущерба, нанесенного безрассудным распоряжением.
Я впервые увидел вельможного нашего, самодовольного прокурора, привыкшего, что его особа – последняя инстанция всегда и во всем, – столь перепуганным и растерянным. Он побагровел, ощетинился, словно еж, глухо покашливал и выстукивал кончиками пальцев по столу нервную дробь. Изредка он метал на оратора колючие взгляды, явно ощущая себя в роли обвиняемого не в своей тарелке.
Самодурство его все-таки замяли, но уже весною это отозвалось громким эхом. Шамшурина перевели в Ижевск с повышением, так что постоянный вместо временного мост через Пызеп близ ее впадения в Чепцу (для строительства которого и был заготовлен гравий) стал продолжать новый техник-строитель. Мост этот нужен был позарез, без него все в округе в половодье страдали от отсутствия сообщения с Глазовом, дожидаясь, пока спадет вешняя вода.
Строительство провели еще в марте, поверх ледяного панциря, закончили накануне майских праздников. Торжественно приняли объект в эксплуатацию: с застольем, речами, предрика Возмищев и завгоротделом Васильев были запечатлены на новом мосту местным фотографом, райгазета дала этот снимок крупным планом, ярко расписав событие. А через ночь Чепца и Пызеп взыграли, полая вода широко разлилась по окрестным полям, громадная бугристая льдина снесла без остатка препятствие, по которому не успела проехать еще ни одна подвода – и вынесла эту мешанину из мостовых быков, перил, настила прямо на глаза многочисленных глазовских зевак, что любовались ледоходом.
– Гравий-то вместо укрепления свай в грязь ухнули!
Так и дальше пришлось тут, на переправе, обходиться наплавным мостом, калеча лошадей и технику. Место же это было метко наречено в народе «прокуроровым мостом». Эта потеря уже не сошла с рук нашему начальству: предрика Возмищев с работы был снят».
Глеб КОЧИН
154